Олифант Олифант - Секреты крылатых слов и выражений[СИ]

Аника–воин, кличка, даваемая ныне всякому хвастуну, храброму лишь на словах…

В стародавние времена жил на Руси витязь Аникей. Не дал ему Бог той силушки, что бы богатырём прозываться, поэтому и слава о нём шла малая. И удал был Аникей, и в бою неистов, и могуч, но так, что бы «мечом махнуть, да сотню ворогов сразить», не мог.

А к тридцати годкам стал наш боец задумываться, а не пора ли ему на покой уходить. Дом поставить, жениться, да малыми детушками обзавестись. Не век же в степи ночевать и ратными делами промышлять. И вот, едет он через лес на коне буланом, думу думает, улыбается про себя. Вдруг, видит, идёт навстречу мужик и огромную змею на плечах несёт.

— Бог в помощь, поздорову ли, серый зверь да не прорыскиват ли? — приветствует его витязь.

— Поздорову, добрый молодец, — степенно отвечает мужик.

— Откуда змей, да куда путь держишь?

— В лесу поймал, — говорит змееносец. — Отнесу домой, зарежу, кожу сниму, да кушак справлю.

Уж незнамо, что на Аникея нашло, но пожалел он аспида.

— Продай его мне, пахарь, — молвит витязь.

Дал мужику денежку серебряную, да и забрал змея. Отъехал вглубь леса, бросил его на траву.

— Ползи домой, подколодный, — говорит. — К жене своей и малым змеёнышам.

— Ай, спасибо, красный молодец, — отвечает змей человеческим голосом. — За добро такое христианское, отплачу сполна. Знай же, удалой боец, что отныне у тебя не одна жизнь, а добрая сотня. Пронзит, ежели, ворог мечом, али копьём, одна жизнь пропадёт, а остальные останутся.

Вот тут и пришла к Аникею слава богатырская. Стал он подвиги вершить, что другим витязям не под силу. В одиночку на целую рать выходит, и смерть его не берёт. Всё ему нипочём, ни орды татарские, ни драконы огнедышащие. Калики перехожие песни о его победах складывают, князья на службу зовут, да по праву рученьку на пиру усаживают. Зажил наш богатырь в стольном городе Рязани. Дом каменный поставил, женился, детишек завёл. А, как беда у ворот, садится богатырь на коня, выезжает во чисто поле, да разит ворогов, сам смерти не боится.

Но время идёт, свой счёт ведёт. И к сорока годам осталась у Аникея последняя жизнь. Не до сражений ему теперь, не до подвигов ратных. Хочется сынов вырастить, да дочерей замуж выдать. А враги, словно догадываются, тут как тут. Кочевники деревни соседские жгут, людей в полон уводят. В лесах разбойники дело злое творят.

Пришли витязи рязанские под окно аникеево.

— Веди нас в бой, богатырь, — зовут. — Возглавь воинство православное.

Молчит Аникей, носа из дома не кажет.

Другой раз соберутся ратнички.

— Помоги, Аникеюшка, — просят, — с разбойничками справится.

— Недосуг мне, — отмахивается тот.

Был богатырь, да весь вышел. Перестал народ за помощью хаживать, перестал и князь на пиры звать.

«Позабыли все его подвиги,

наградили кличкой обидною.

Величают теперь не заступником,

Прозывают Воином — Аникою».

Одни скажут, мол, вольготно богатырём со ста жизнями в запасе жить. Настоящий герой — тот, кто своей головой рискует. Но, ведь, Аникей, своим даром благородно распорядился, не на богатство, да потеху, а людям на пользу. Поклониться бы рязанцам ему в пояс и в покое оставить. Ан, нет…

АПОГЕЙ СЛАВЫ

История Римской империи — это история военных побед, а где победы, там и награды. Немалую роль в них, помимо драгоценного оружия, специальных блях (фалеры, гривны) играли венки, имеющие чёткую иерархию.

— Золотой венок (corona aurea) получал лишь военачальник–триумфатор;

— Венок истины (сorona veritas) за снятие осады с города;

— Венок из дубовых листьев (сorona ziwika) за спасение товарища в бою;

— Миртовый венок (corona ovalis) за бескровную победу;

… и многие–многие другие.

Однако, самым почётным и почитаемым считался Аdoria Apogeus, или АПОГЕЙ СЛАВЫ. Изготавливался он из красных кораллов и носился немного набекрень. Вручалась эта награда за морские победы вдали от границ Империи (АПО — далеко, ГЕ, ГЕЯ — земля) и удостаивались её настоящие морские дьяволы, победители викингов, финикийских пиратов и магрибских головорезов. Женские сердца начинали учащённо биться, когда из портовых таверн, чуть покачиваясь, выходили просоленные бородачи в коралловых венках и полосатых тогах.

АРЕДОВЫ ВЕКИ

ВЕКИ это — «подвижные кожные складки вокруг глаз у позвоночных животных и человека». Впрочем, сразу оговорюсь, что в «крылатом» выражении имеются в виду не кожные складки, а века. Проще говоря, речь идёт о годах, прожитых неким мужчиной по имени Аред. Кто он? В Библии можно найти упоминание о патриархе Иареде, который жил 962 года. В то же время, его потомок Мафусаил прожил 969 лет, то есть, на 7 лет дольше и о нём есть своя крылатая фраза — «Мафусаилов век», подразумевающая необычайное долголетие.

Что же, разгадка здесь проста. Первому сыну Мафусаила при рождении было дано имя Аред, в честь, знаменитого предка Иареда, который на тот момент был абсолютным чемпионом в долгожительстве. Увы, мальчик умер при родах. Поэтому в обиход вошли две «крылатые фразы»:

— Аредовы веки — подразумевается короткий срок жизни;

— Мафусаилов век — необычайное долгожительство.

АРКАДСКАЯ ИДИЛЛИЯ

В конце XVII века, живущий затворником в своём поместье, маркиз Де Нелль опубликовал философский труд «Забавная и поучительная книга о благоденствии на острове Аркадия». В сей брошюрке, на сотню страниц, рассказывалось о счастливом острове–государстве Аркадия (от французского ARC — лук), расположенном где–то далеко в океане. Население острова ведёт размеренную и благочестивую жизнь, состоящую из необременительного труда и философских бесед. Социальная структура необычайно проста и состоит из двух групп — Лучников и Пейзан. Пейзане пасут тучные стада, ткут, прядут, косят и пр., а лучники упражняются в стрельбе из луков, музицируют, дискутируют и просвещают пейзан. Лучниками руководит Триумвират из трёх человек, выбираемых ежегодно — самого меткого стрелка, лучшего музыканта и мудрейшего философа. Эта же троица избирает Главного Пейзанина. Вот, собственно, и весь сюжет. Далее следуют довольно откровенные компиляции трудов Кампанеллы, Мора и Андреэ. Тем не менее, при дворе Людовика XIV брошюра прижилась. Версальские бездельники, хохоча, читали фрейлинам выдержки из «Семейного кодекса Аркадии», где сообщалось, что:

— связь между мужчинами Лучниками и Пейзанками приветствуется, для улучшения породы последних;

— бесплодные жёны Пейзан становятся общими жёнами;

— особо сварливые жёны Лучников, по распоряжению Триумвирата, могут быть переведены в категорию Пейзанок;

— привлекательным юным Пейзанкам разрешено ходить с неприкрытой грудью;

— и т. д. и т. п.

(Видимо, в этом разделе, стареющий в провинции автор, дал волю некоторым своим фантазиям.)

И сей, наполненный сомнительной философией труд, так бы и канул в небытие, если бы однажды, совершающий утренний моцион в Версальском парке, Король — Солнце не наткнулся на резвящуюся группку своих придворных. Недвусмысленные позы и беспорядок в одежде не оставляли сомнения, чем те занимались.

— АРКАДСКАЯ ИДИЛЛИЯ, — благосклонно улыбнулся Людовик. Фраза немедленно была подхвачена свитой и стала «крылатой».

АРХИМЕДОВ РЫЧАГ

С детства маленького Архимеда манило море. Как зачарованный слушал он рассказы бывалых моряков, когда те, стуча кружками в таверне, вспоминали былые походы. Эх, мчаться бы и ему на стремительной галере навстречу приключениям. Но, родители выбрали мальчику совсем другой путь и каждое утро, прихватив подмышку свиток пергамента и циркуль, малютка Архимед шёл в школу.

— Вот отучишься десять лет, — говорил отец, — и делай, что хочешь. Иди в своё море хоть гребцом, хоть коком, хоть матросом.

— Вычислишь, как соотносятся между собой сфера и конусы с общей вершиной, вписанные в цилиндр, — заявляла мать, через десять лет, — будь любезен, плыви, куда хочешь.

— Найди максимальное приближение для числа Пи, — заклинал на смертном одре отец, — и гуляй на все четыре стороны…

Так, покорившись воле родителей, Архимед стал блистательным математиком, геометром, физиком, инженером, но только не моряком. Всё, что он мог позволить себе, это ежедневные прогулки по шумящему сиракузскому порту. В детстве суровые сторожа гоняли его прочь от пирсов. Затем, к нему привыкли, и юноша завёл множество знакомств среди матросов, а уж в зрелом возрасте, сам начальник порта считал за честь выпить стаканчик критского со знаменитым гражданином. Он то и предложил Архимеду основать школу для грузчиков и такелажников.

— Люди они простые, — увещевал учёного начальник, — читать, писать не умеют, а к знаниям тянутся. Вот вы бы на примерах и объяснили, где какой рычаг нужен, где система блоков, а где иной механизм.